Мал золотник, но так дорог.

  

   Сегодня сын принес медаль. Маленькую, позолоченную, но такую дорогую ему. Он выиграл чемпионат республики по шахматам среди инвалидов, незрячих детей. Для него это очень важно, и мне за него очень тепло. Когда всё темно в жизни, то любой лучик света вызывает безмерную радость. Я, можно сказать, горжусь его скромным успехом. Как родителя вы меня поймете, я не хвастаюсь, нет, мне просто очень приятно и тепло. Он все ходи вокруг меня, и с азартом рассказывает, как всё происходило, а я сижу и балдею, я то точно знаю, что такое признание в твой маленькой жизни, мой родной сын. Сегодня у твоего папы безмерная радость.

Февраль 1989 год. Сборная СССР по легкой атлетике, юниоры (до 18 лет), начала собираться в Ленинграде на матчевую встречу СССР – ГДР – Польша. Нужно сказать, что сборная это человек сто, если не больше, сорок видов, в каждом виде – один / четыре участника, запасные + тренера, врачи, администрация. Группа спринтеров с метателями прилетела с Кисловодска, стайеры с Медео, прыжковые виды и ходоки с Прибалтики, остальные и не припомню, был Союз, и баз было много. Четыре друга Кныш, Свен, Стрел и Маня, были чемпионами Союза, некоторые и не по одному разу, каждый в своем вид. Маня – метатель молота из Харькова, а остальные – спринтеры из Москвы, Вильнюса и Иркутска. На этот раз всех разместила не в городе возле манежа Кирова, а на базе в Кавголово, под городом. База представляла собой большую гостиницу посередине, а по спирали от неё располагались двухэтажные коттеджи на четыре – шесть человек. Понятное дело спринтеры как всегда заскочили первыми в коттедж на второй этаж и заняли самые козырные места возле окон, но, а добродушному Мане, досталось место у двери. Я уже точно знаю, что в жизни, в большинстве случаев, очень физически сильные люди отличаются добродушным характером, и какой-то беззащитностью, но эта беззащитность до поры до времени. Таким был у нас Маня, когда развалился Союз, Маня стал двукратным чемпионом Европы за Украину. Таланта в нем было на четверых - скоростной здоровяк, но это в спорте, а по жизни он всё всегда делал медленно, постоянно опаздывал, ел по часу, медленно пережевывая, говорил также медленно, взвешивая каждое слово, короче свое превосходство он чувствовал на расстоянии и никуда не торопился. Заселившись, все вчетвером пошли на собрание, там как всегда - раздают номера, талоны, указывают расписание, и прочее. У Мани вид был в первый день и не в манеже (куда ж там молот кинешь), а здесь же на базе, и он пошел спать – рано вставать на разминку. Но, а мы остались в гостинице, у нас соревнования были назначены на второй день, тайком пошли на дискотеку, потусовались с нашими девчонками... Вышли уже темно, только фонари по кругу, ну ладно дойдем не спеша, подошли к домикам, а они блин все в сумерках одинаковые, а кокой у нас номер коттеджа никто и не помнит. Ладно, проблем нет, Маня дверь не закрыл – значит в коком то домике дверь открыта, тот и наш. Повезло со второго раза – дверь не закрыта. Посидели тихо на первом этаже минут так двадцать, поболтали шепотом, чтобы не будить “монстра”, а то наваляет. Стрел пошел в туалет, а мы с Кнышем пошли ложиться, понятно дело на цыпочках, не включая свет. Подойдя к своей кровати, - что за беспредел “Маня” лежит на моем месте,... тут я хотел невежливо толкнуть друга и сказать пару ласковых, но со стороны раздался пронзительный вопль децибел так на 200, и, то, что лежало в моей кровати вскочило с невероятной скоростью и выдало тоже децибел 200. Реакция у спринтеров можно сказать хорошая, я не помню, как и что, но очухались мы через минуту все втроем метров так за сто от злосчастного коттеджа. Больше всего не повезло мне с Кнышем, мы уже были без брюк и босиком. У всех троих начался истерический смех с обсуждением в захлеб – так что же это было. А самое главное, что делать то дальше мы не знали, обратно уж точно не стоило идти... Как по волшебству, из тени сосен выходит Маня и медленно как в старом детском фильме спрашивает ”А шо вы тут делаете, без штанов, да еще ржете не переставая”, “А что ты тут нарисовался, тебе спать давно нужно, первый час ночи, а ты не спишь”, “Ну так...я, .. волнуюсь за вас, куда вы подивались, вот сходил к гостинице и возвращаюсь, кстати а що вы на второй линии делаете, наш дом на третей и вон совсем рядом”, “Маня как мы тебя любим, а ты ёпрст раньше не мог прийти, мы тут из-за тебя в такую лужу наступили”. До нашего коттеджа мы не добежали метров тридцать, но нам не повезло, на крик сбежались тренеры и ввалили пополной. Так мы “познакомились” со сборницами Союза, взрослыми тетками лет по 24-28 по лыжным гонкам, база то лыжная всесоюзного масштаба тогда была. Понятно, что тогда как говорила тетя в программе Познера “Секса у нас нет”, но подколки от всей сборной мы слышали еще долгое время.